Поиск

Игра Паломник

Православный
геймер
для ВАС

Православные
мультфипьмы
для ВАС

Комиссия Русской Православной Церкви по развитию паломничества и принесению святынь
Поездки по всему Миру Поездки на Афон Паломничество на теплоходе

Продукция монастырских подворий

Накануне экзаменов
Новый Год в кругу семьи

Воскресные школы, православные гимназии Москвы и Московской области

Благотворительные акции

Православные песнопения в исполнении монастырских хоров

Молитвы живущих в супружестве

Ко дню памяти Патриарха Алексия II

Агентство религиозной информации "Благовест"

Удачного путешествия

"Рецепты для хозяйки во время урожайной осени"

Молитвы на Лето Господне

Молитвы для земледельцев



Banners

Читайте Евангелие, закон Божий, адреса храмов,
правильно готовьтесь к исповеди и причастию

Интернет-паломничество

Великая Лавра Афон
Великая Лавра Афон
Изображение взято по ссылке
http://ic.pics.livejournal.com/
irnella/66734384/
1599716/1599716_original.jpg

Cсылки для перехода на сайты с записями церковных служб или с веб-камерами, транслирующими сами службы, 3-D туры по храмам и монастырям.
Читать о Великой Лавре


Икона дня



Blue Flower

Источник https://ru.wikipedia.org/wiki/Сеченов,_Иван_Михайлович

Родился 13 августа 1829 года в помещичьей семье дворянина Михаила Алексеевича Сеченова и его бывшей крепостной Анисьи Георгиевны («Егоровны») в селе Теплый Стан Курмышского уезда Симбирской губернии (ныне село Сеченово Нижегородской области). Из-за недостатка в семье средств получил только домашнее начальное образование. Оно проходило под руководством матери. Анисья Георгиевна обучилась грамоте в монастыре перед самым замужеством, но считала знание математики, естественных наук, владение русским и живыми иностранными языками необходимым. Ей, «одной из миллионов рабынь», хотелось, чтобы сын стал профессором.

Иван Сеченов окончил Главное инженерное училище в 1848 году. Его не зачислили в верхний офицерский класс, поэтому он не мог «пойти по учёной части». Из училища он был выпущен в чине прапорщика. Просьба И. М. Сеченова зачислить его в действующую армию на Кавказе не была удовлетворена, он был направлен во второй резервный сапёрный батальон.

Через два года подпоручик Сеченов вышел в отставку и поступил вольнослушателем на медицинский факультет Московского университета. В университете он, помимо изучения медицины и латинского языка, который он, в отличие от выпускников гимназий, ранее не изучал, слушал лекции Т. Н. Грановского и особенно П. Н. Кудрявцева. Это позволило ему стать экспертом в области не только латинского языка, но и античности, медиевистики, культурологии, философии, теологии, богословия, деонтологии, древней и средневековой медицины, истории в целом. Любой научный прибор он всю жизнь называл «историей», считая его, в первую очередь, предметом материальной культуры.

На 3-м курсе он увлекся психологией, считавшейся тогда разделом богословия (в православии), теологии (в иных конфессиях) и философии. Эта, по его словам, «московская страсть к философии» сыграла впоследствии важную роль в его деятельности. Курс физики читал Сеченову профессор Спасский М. Ф. Сам Иван Михайлович считал этот курс элементарным и по учебнику Ленца; любопытно, что в наше время, тем не менее, Сеченова иногда рассматривали как ученика и последователя М. Ф. Спасского[3]:733, хотя и И. М. Сеченов, и М. Ф. Спасский были учениками М. В. Остроградского.

Уже до учёбы в университете И. М. Сеченов получил солидное инженерное и физико-математическое образование. В университете он слушал лекции формально жёсткого противника клинических (то есть на пациентах) экспериментов заведующего кафедрой патологической анатомии и патологической физиологии А. И. Полунина, в то же время считавшего естественной «учёбу у пациентов», то есть наблюдение за болезнью без попытки вылечить больного благодаря экспериментам на животных.

Во время обучения Сеченов решил посвятить себя частной и общей патологии (анатомии и физиологии). Интересом к топографической анатомии его заразил «самый симпатичный профессор» Ф. И. Иноземцев, под чьим руководством Сеченов ещё во время учёбы начал научную деятельность. Любовь к сравнительной анатомии и физиологии ему привил другой преподаватель — И. Т. Глебов. Сеченов стал мечтать о физиологии.

На старших курсах он разочаровался в эмпирической, экспериментальной медицинской практике того времени, которая не имела ничего общего с научной общей патологией и называлась «учёбой у пациентов». Имея солидное инженерное и физико-математическое образование, Сеченов чувствовал, что сможет читать физиологию лучше И. Т. Глебова: тот тяготился как самим курсом, так и необходимостью согласовывать программу курса с Полуниным, считавшим «учёбу у пациентов» естественной. В связи с этим Сеченов даже думал не получать степень лекаря. По настоянию декана Н. Б. Анке Иван Михайлович окончил полный курс обучения с правом на получение степени доктора, а потом сдал вместо лекарских экзаменов докторские и получил степень лекаря с отличием. Когда он был на 4 м курсе, скоропостижно скончалась его мать, и он решил использовать полученное наследство, чтобы осуществить мечту матери.

После успешной сдачи экзаменов в 1856 году Сеченов за свой счёт отправился за границу с целью заняться физиологией. В 18561859 годах работал в лабораториях Иоганна Мюллера, Э. Дюбуа-Реймона, Ф. Хоппе-Зейлера в Берлине, Эрнста Вебера, О. Функе в Лейпциге, К. Людвига, с которым его связала особо тесная дружба, в Вене, по рекомендации Людвига — в лаборатории Роберта Бунзена, Германа Гельмгольца вГейдельберге.

В Берлине прослушал курсы физики Магнуса и аналитической химии Розе. Для изучения влияния алкоголя на газы крови Сеченов сконструировал новый прибор — «кровяной насос», который высоко оценили Людвиг и другие учёные. Впоследствии этим прибором пользовались многие физиологи (оригинальный «кровяной насос» в рабочем состоянии хранится в музее кафедры общей физиологии Санкт-Петербургского университета).

За границей дружил с А. Н. Бекетовым, С. П. Боткиным, Д. И. Менделеевым, А. П. Бородиным, художником А. Ивановым, которому оказал помощь в работе над картиной «Явление Христа народу». Возможно, именно под влиянием взглядов Иванова и его друга Н. В. Гоголя укрепилась решимость И. М. Сеченова подтвердить учение Русской Православной Церкви о телесном воскрешении при втором пришествии Христа. Для этого предполагалось использовать методы естествознания и опираться на доказанное Сеченовым единство души и тела.

 
И. М. Сеченов в молодости

За границей Сеченов не только развеял существовавшие даже среди лучших учёных Германии представления о «неспособности круглоголовой русской расы» понять современную физиологию, но и подготовил докторскую диссертацию «Материалы для будущей физиологии алкогольного опьянения», — одну из первых на русском языке, которую ему позволили защищать благодаря его не требовавшему подтверждения и дополнительного совершенствования при подготовке диссертации экспертному знанию латыни.

Диссертацию он успешно защитил в 1860 году в Медико-хирургической академии в Петербурге, куда к этому времени был переведён вице-президентом И. Т. Глебов. В том же году по приглашению И. Т. Глебова начал работать на кафедре физиологии этой академии, где вскоре организовал физиологическую лабораторию — одну из первых в России. За поразивший современников курс лекций «О животном электричестве» в Медико-хирургической академии — его посещали даже такие далёкие от медицины люди, как И. С. Тургенев и Н. Г. Чернышевский — удостоен Демидовской премии Петербургской АН.

В начале 1862 участвовал в работе Вольного университета, затем трудился в Париже в лаборатории «отца эндокринологии» Клода Бернара, этот отпуск был, возможно, связан с арестами среди людей его круга по делам о прокламациях «Великорусс» и «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон». В своём классическом труде «Физиология нервной системы» 1866 года подробно сформулировал своё учение о саморегуляции и обратных связях, в дальнейшем развитые теорией автоматического управления и кибернетикой, эти же проблемы Сеченов исследовал и во время годичного отпуска в 1867 году — официально по поводу лечения кожной аллергии, возможно, связанной с обращением в Сенат академика Медико-Хирургической академии Исидорас просьбой сослать Сеченова «для смирения и исправления» в Соловецкий монастырь «за предерзостное душепагубное и вредоносное учение».

Большую часть этого отпуска он провел в Граце, в лаборатории своего венского друга физиолога и гистолога профессора Александра Роллета (1834—1903). Работая в Академии, принимал участие в организации в Севастополе научно-исследовательской морской биологической станции (нынеИнститут биологии южных морей имени А. О. Ковалевского).

Покинув в 1870 году академию в знак протеста против «дискриминации дам» и забаллотирования рекомендованных им И. И. Мечникова и А. Е. Голубева, работал в химической лаборатории Д. И. Менделеева в Петербургском университете и читал лекции в Клубе художников.

В 18711876 годах заведовал кафедрой физиологии вНовороссийском университете (ныне — Одесский национальный университет имени И. И. Мечникова) в Одессе. В18761888 годах был профессором отделения анатомии, гистологии и физиологии кафедры зоологии физико-математического факультета Петербургского университета, где в 1888 также организовал отдельную физиологическую лабораторию[1].

Одновременно читал лекции на Бестужевских высших женских курсах, одним из основателей которых он был. Позднее он преподавал на женских курсах при обществе учительниц и воспитательниц в Москве. Вначале под влиянием идей Шарко ошибочно полагавший, что гениальные на столетия опережавшие уровень развития науки его времени предвидения И. М. Сеченова объяснялись состоянием аффекта, но затем сам возражавший против фальсификаций биографии И. М. Сеченова, лауреат Нобелевской премии И. П. Павлов считал невозможным правильно понять её без знания, что описываемые в «Что делать?» события предвосхитили роман И. М. Сеченова.

Следует отметить, что хотя Н. Г. Чернышевский писал о восьми прототипах, в том числе, двух женщинах, основным прообразом «особенного человека» Рахметова действительно был шурин И. М. Сеченова, политкаторжанин, ссыльнопоселенец, в будущем — видный военный деятель царской России, генерал-лейтенант в отставке, Владимир Александрович Обручев[4]. Но вопреки распространённому мнению, несмотря на поддержку женского движения, дружбу семей и сотрудничество просветителей Н. Г. Чернышевского и И. М. Сеченова и сходство биографий героя романа «Что делать?» доктора Кирсанова и И. М. Сеченова, Веры Павловны и супруги И. М. Сеченова, учившейся у него вместе с Н. П. Сусловой, впоследствии доктора медицины, хирургии и акушерства офтальмолога Марии Александровны Боковой (в девичестве Обручевой — дочери генерал-лейтенанта Александра Афанасьевича Обручева), роман не был основан на реальных событиях жизни И. М. Сеченова.

Как тонкий эстет, театрал (близкий знакомый И. М. Сеченова драматург А. Н. Островский даже написал труд «Актёры по Сеченову», в котором предвосхитил некоторые открытия Станиславского), любитель итальянской оперы, меломан и музыкант, поддерживавший Иванова, Антонину Нежданову, М. Е. Пятницкого, он не мог разделять эстетическую теорию Чернышевского и не мог быть прототипом героя романа «Отцы и дети»Базарова . Скорее, Н. Г. Чернышевский мог считать его прообразом Павла Петровича Кирсанова, и тогда понятен выбор Н. Г. Чернышевским фамилии героя Александра Кирсанова в романе, который он считал ответом на «Отцы и дети» И. С. Тургенева. И. М. Сеченов как создатель собственной стройной философии не мог разделять и метафизику Чернышевского.

Противник любых медицинских и социальных экспериментов на людях И. М. Сеченов «как любой большой учёный, был инакомыслящим» (цитата из письма его родственника академика П. Л. Капицы) с точки зрения и бюрократии, и либералов, и «нигилистов».

В 1887 году постановлением Тверского епархиального суда брак Марии и Петра Боковых был расторгнут, после этого И. М. Сеченов и М. А. Бокова скрепили свой давний фактический союз таинством венчания. Они превратили фамильное имение Обручевых Клепенино в образцовое имение России.

Сеченов — не только дедушка русской кибернетики, но и двоюродный дед знаменитого учёного в области кибернетики, вычислительной техники, математической лингвистики, продолжателя исследований и педагогической деятельности И. М. Сеченова в сфере теоретической, математической и кибернетической биологии, в том числе, эндокринной системы, члена-корреспондента Академии наук А. А. Ляпунова.

Ещё при жизни И. М. Сеченова рассматривавший его труды как явление боготворимой им русской словесности, подобно тому как французы считают Бюффона одним из создателей литературного языка, М. Е. Салтыков-Щедрин считал наиболее ярким свидетельством падения умственного уровня попытки как-то иначе отражать чёткие филигранные формулировки такого непревзойдённого мастера слова, как И. М. Сеченов, даже средствами музыки. Но официальные биографы Сеченова в СССР переформулировали сущность трудов Сеченова в стандартном ключе пропагандистских газетных клише 50-х годов ХХ века и приписывали все его успехи «партийному руководству его научной работой», игнорируя его дружбу сА. А. Григорьевым, И. С. Тургеневым, В. О. Ключевским, Д. В. Григоровичем, Ф. М. Достоевским, семьёй Боткиных, в том числе, другом Карла Маркса В. П. Боткиным — и они, и И. М. Сеченов, никогда не были марксистами (то есть, сторонниками всеобъемлющего иррационального «диалектического материализма» И. Дицгена, кардинально отличающегося от рационалистической «материалистической диалектики» самого Маркса). Биографы И. М. Сеченова поэтому с целью организации репрессий против всегда сомневавшихся в достоверности «материалистических биографий» академика многочисленных родственников И. М. Сеченова и напечатали нашумевшие статьи «Семантический идеализм — философия империалистической реакции», «Кибернетика — наука мракобесов», «Кому служит кибернетика», объявившие кибернетику лженаукой, а научный метод И. М. Сеченова — «механицизмом, превращающимся в идеализм».

И. М. Сеченов, получивший солидное инженерное и физико-математическое образование и эффективно применявший его в своей научной и педагогической деятельности, конечно, использовал и тот подход, который был назван позднее кибернетикой. Он сам подготовил, хотя и не издал, курс высшей математики.

По мнению академика А. Н. Крылова, из всех биологов только Гельмгольц, известный и как крупный математик, мог знать математику не хуже Сеченова. Ученик Сеченова А. Ф. Самойлов вспоминал: «Мне представляется, что облик Гельмгольца — физиолога, физиолога-философа и облик И. М. Сеченова близки, родственны друг другу и по характеру круга мыслей, их привлекавших и захватывавших, и по умению утверждать свою позицию трезвого естествоиспытателя в областях, где царила дотоле спекуляция философов». И. М. Сеченов — президент I Международного психологического конгресса в Париже в 1889.

С 1889 года — приват-доцент, с 1891 — ординарный профессор физиологии Московского университета. В 1901 вышел в отставку, но продолжал экспериментальную работу, а также преподавательскую деятельность наПречистенских курсах для рабочих в 1903—04 годах.

Его друг, коллега и историк науки К. А. Тимирязев резюмировал:

« Едва ли какой из современных ему физиологов… обладал таким широким охватом в сфере своих собственных исследований, начиная с чисто физических исследований в области растворения газов и кончая исследованием в области нервной физиологии и строго научной психологии… Если прибавить к этому блестящую, замечательно простую, ясную форму, в которую он облекал свои мысли, то станет понятно то широкое влияние, которое он оказал на русскую науку, на русскую мысль даже далеко за пределами своей аудитории и своей специальности. »

М. Е. Салтыков-Щедрин полагал, что русским, подобно тому, как французы считают Бюффона одним из основоположников своего литературного языка, следует также почитать и И. М. Сеченова как одного из основателей современного русского литературного языка.

Количество просмотров материалов
1407643

доска объявлений