Явления Пресвятой Троицы Захарии [Зосиме]

Как-то раз стоял юный послушник в церкви, в которой находился чудотворный образ святителя Николая, тот самый образ, который в 1603 году был ранен ядром. Все знают, что в эту годину в России обстреливали лавру. Ядро пробило железную дверь и ударилось о щеку св. Николая, и, отлетев от него, осколок попал в венец архангелу Михаилу. Венец отлетел, но и осколок исчез. Искали его потом, да так и не нашли. Неизвестно, куда он задевался. Стоял как-то раз Захария в этом храме у образа Спасителя и плакал, усиленно молился о том, чтобы Господь удостоил его принять монашеский чин. В это время по церкви шли два странника. Один очень старый, другой молодой, так лет 30 с чем-то. Они только что отстояли обедню. Молодой, увидев Захарию, остановился и сказал: “Что ты скорбишь о монашестве, и в миру выше монахов бывают. Не скорби. И, кроме того, у тебя есть надежда получить монашество”.

Захария пригласил к себе странников попить чайку. Они пришли. Захария поставил им угощение, они ни к чему почти не прикасались. Опять заговорили о монашестве. Захария просил странников пожить в лавре до его пострига. “Погостите, вы тогда имя мое узнаете”. Молодой странник сказал: “Твое имя давно уже записано и лежит в книге”.

А Захария, действительно, все время думал о монашестве и задолго еще до того времени написал то имя, которое ему хотелось носить при постриге, а именно “Зосима” (здесь и далее, где напечатано “Зосима” [имя Захарии], следует читать “Засима”, как писал и произносил сам старец Захария, хотя написание “Зосима” и является более правильным по Богослужебным книгам. — Примечание редактора), и положил это имя в Евангелие, тайно надеясь, что Господь услышит его желание и исполнит просьбу. Молодой странник, едва войдя в келию и не прикасаясь к вещам Захарии, уже знал все, даже и этот тайный его поступок.

Когда ушли странники, Захария почувствовал что-то особенное. “Что со мною делалось, не знаю,— думал он, вспоминая, как, сидя между странниками, он горел, как в огне,— не передать того, что я ощущал. Уж не Троица ли это Святая приходила ко мне? Отец, Сын и Дух Святой. Я никогда подобного не ощущал в сердце своем, никогда такого горения, такой силы, какую сердце восприняло, когда были у меня и когда сердце мое ощутило Духа Святого. Ну что я думаю, может быть, это неправда. Может быть, это мое воображение? Как смею я так думать? Может быть, это были простые странники, и все это лишь показалось мне?

То Дух Святой, сходящий с небес, лишь может дать ощутить человеку”.

Так думал скромный, кроткий юноша, очень осторожно относящийся к видениям, помня твердо, что враг часто искушает людей и этим. При малейшем воображении, самомнении можно ошибиться и посчитать видение вражие за истинное, впасть в самомнение, впасть в прелесть.

“О, если бы они опять пришли ко мне,— думал он,— если бы мог я узнать, кто они, ангелы или люди? Я бы попросил Господа открыть мне о них. Если то ангелы, то пусть бы молодой странник, придя ко мне совершенно самостоятельно, без всякой на то моей просьбы, прочел бы что-либо из Апостола, из Евангелия и из Псалтири или меня бы заставил прочесть, и это было бы показателем того, что не простые это странники, а ангелы, посланные для вразумления и обращения к покаянию нас грешных”.

Странники были у Захарии 27 февраля. Еще вспоминал Захария следующее: молодой странник удивительно менялся в лице: в церкви он был такой видный, совсем не истощенный, скорее полный, а как пришел в келию, то лицо стало худое, даже изможденное.

Наступила вторая половина марта… Опять увидел Захария тех же двух странников. Они стояли обедню и по окончании отправились к иеродиакону, а у него в это время были гости, он отдыхал, принять странников было неудобно. Иеродиакон знал, что Захария любил всех нищих, убогих, скорбящих и странников, сообразил отослать их к нему. “Идите к о. Захарии, он напоит вас чайком”.

Как только вошли странники к о. Захарии, молодой вынул из своей одежды книжечку и, раскрыв ее, велел Захарии прочесть послание апостола к римлянам, глава 1, с 1 по 25 стих включительно, кончая словами “благословен во веки. Аминь”.

После прочтения Апостола, странник заставил Захарию прочитать Евангелие от Иоанна, гл. 14, 47 зачало, от 1 до 31 стиха включительно. Всю эту главу прочел Захария, кончая словами: “встаньте, пойдем отсюда”.

Пока Захария читал, молодой странник обливался слезами.

После прочтения Евангелия странники спросили: “Что это за большая книга лежит у тебя?” — “Это Псалтирь”.— “Прочти-ка 90‑й псалом”. Захария прочел этот изумительный псалом и еще прочитал несколько псалмов.

“О, если бы кто-нибудь как следует понимал, что значит Псалтирь”.— “Почитай-ка еще Толковую псалтирь”.

С умилением сердца следил Захария за всем происходящим, чувствовал всей душой, что исполнилось его молитвенное воздыхание, что Сам Господь утверждает, что странники эти от Бога, что это не воображение, не прелесть, а видение. Это чудо Божие. Во время чтения Псалтири Захария молился Божией Матери: “Заступнице усердная, Мати Господа Вышняго (тропарь Казанской Божией Матери)”. Эту умилительную молитву Божией Матери от всего сердца возносил Захария мысленно про себя.

Это внутреннее делание не укрылось от странника: “Вот возносится моление Божией Матери… ты в скорби был и взывал… и услышан был и помилован…”. Странник сказал: “Брат, помяни меня через два года и три поклона положи… Помяни меня через 10 лет и три поклона положи… и еще через 20 лет и три поклона положи…”.

“Не проживу я 20 лет,— возразил Захария,— я больной”. Странник ничего не ответил на эти слова и заговорил: “Епископ, святитель, теперь не поймешь, а тогда поймешь… Вот что, братец, будет через два года — города, губернии, Питер, а потом скоро, скоро назад вернешься. Будут у тебя три креста, три креста…”.

Вскоре после этого Захария получил рясофор с именем “Зосимы”. Через два года о. Зосима был послан в Петербург митрополитом Иоанникием, который взял его к себе в качестве помощника. Здесь в церкви он увидел громадных размеров икону Пресвятой Троицы. Он духом почувствовал ту благодать, которая озаряла его при посещении странников. Умиленный, он упал перед иконой Святой Троицы на колени и сотворил три поклона.

Действительно, очень недолго пробыл о. Зосима в Петербурге, он был очень скоро отослан назад благодаря своей малограмотности. И исполнились слова странника: через два года три поклончика положи… через два года города, губернии, Питер и опять вернешься назад…

Через 10 лет о. Зосиму посвятили в диакона и опять послали в Петербург и снова увидел ту же икону Святой Троицы и положил перед нею три поклончика. А через 20 лет в Москве, в Даниловском монастыре, в храме Пресвятой Троицы о. Зосиму посвятили в архимандриты. Посвящал его владыка Серафим Чичагов. Так-то исполнились сроки, назначенные странником.

А три креста, о которых говорил странник, о. Зосима действительно получил: первый царский, второй синодский, а третий архимандритский.

Прочтя Апостола, Евангелие и Псалтирь и предсказав Захарии сроки важнейших событий его жизни, странники собрались уходить. Молодой странник взял икону (благословение старца Варнавы) и благословил ею Захарию. После этого они стали невидимы.

В третий раз молодой странник явился о. Захарии один.

В то время о. Захария находился в келий вместе с одним монахом. Они только собрались подкрепиться трапезой. Молодой странник вошел через запертую дверь, благословил их, поцеловал. О. Захария просил Его вкусить с ним пищи, но, взглянув на Него, ужаснулся: молодой странник стал такой прозрачный, как солнце светлый и сияющий невыразимой красотой, что словами не передать.

О. Захария и друг его монах увидели, что Он стоит на облаках. Они затрепетали и пали ниц на колена, а Он исчез из глаз их. “О, чудо! О, величие Божие и необъятность милосердия Его. Да, дивны дела Твои, Господи!”

Бывали у Захарии тяжелые минуты, когда сердце его разрывалось от боли, когда помыслы, как черные вороны, врывались в его голову и поглощали его внутреннее “я”. Но подвижник, вооруженный молитвой, как смелый воин, мужественно боролся с ними и не попадал под их иго. Трудно было о. Захарии еще от того, что приходилось ему заботиться не только о меньших, но и больших себя.

Был у него старец Николай, схимник Никанор, у которого он келейничал несколько лет. Захария заботился не только о внешнем благоустройстве келий и всех дел своего старца, но главным образом заботился о спасении души своего наставника, который имел несчастье копить деньги. Он с такой трогательной любовью умолял его раздать бедным свое имущество, что о. Николай смирился, раздал свои тысячи и все, имеющие какую-нибудь ценность, вещи. Смирился духом о. Никанор и исповедал своему келейнику о. Захарии все свои грехи и помыслы, хотя в это время о. Захария был только послушником. “Не я тебе старец, а ты мне будь старцем”, — часто говаривал он.

О. Никанор почил в мире о Боге, порвав все земные привязанности по настоянию своего молодого старца-келейника о. Захарии. Чем больше преуспевал в добродетелях молодой Захария, тем больше вооружался на него враг рода человеческого, нападал на него через ненавидящих подвижничество людей.

• < Назад
• Вперёд >