Читая русские народные сказки, мы то и дело сталкиваемся с сюжетами, связанными с омоложением, оживлением или физическим изменением человека. Почему их так много? И какой смысл вкладывает в них народная мудрость? Помочь разобраться в этом мы попросили Надежду Константиновну РОГОЖИНУ, научного сотрудника Российского Этнографического музея.Фольклор – явление мировой культуры. Это – самовыражение души народа, проявление его творческой природы. Так что, чем наполнена эта душа, таково и содержание фольклора. Но понять его со временем становится все сложнее: сменяются все новые и новые поколения, и люди, включенные в контекст своего времени, имеют уже совсем иное мировоззрение. Например, гордость с христианской точки зрения – "мать всех грехов", а у Максима Горького "человек – это звучит гордо!"

Кроме того, мы зачастую забываем, что каждое произведение, как правило, имеет автора. И не только многие сюжеты профессиональной литературы и поэзии заимствованы из фольклора, но, бывает, что песни, сказки и поговорки, хоть и считаются народными, на самом деле имеют литературное происхождение. Но нам это и в голову не приходит. Это происходит тогда, когда личность автора как бы полностью растворяется, и остается только красота образов и свет истины. А где истина – там Бог. Но далеко не все фольклорные произведения обретают долгую жизнь, время отделяет зерна от плевел.

Практических советов по омоложению в русском фольклоре вы не найдете, в нем речь идет о другом. Вообще в мире существует всего тридцать три сказочных сюжета. О чем они? О добре и зле, о наказании и награде. Так в чем же награда? Для христиан – это достижение Царствия Небесного.

Но традиционная культура метафорична, и надо уметь считывать заложенную в ней информацию. Так, например, дорога символизирует жизнь, испытания в пути – трудности житейские, а то, что ждет человека в конце этого пути, показывает – достиг он Царствия Небесного или нет. В русской народной сказке границы добра и зла обозначены четко и подмены понятий не бывает. Награда всегда достается доброму, хорошему, справедливому. Но сказка – очень трезвый жанр, и дорога в райские сады всегда лежит через долгие испытания, терпение и труд. И когда в сказке говорится, что “падчерица идет в злате-серебре, так и сияет” (сказка “Морозко”) или Иванушка-дурачок предстает добрым молодцем, “что ни в сказке сказать, ни пером описать”, это означает не физическое преображение, а новое, “райское” состояние души.

На конька Иван взглянул
И в котел тотчас нырнул,
Тут в другой, там в третий тоже,
И такой он стал пригожий,
Что ни в сказке не сказать,
Ни пером не написать!

Царь велел себя раздеть,
Два раза перекрестился,
Бух в котел – и там сварился!

(сказка “Конек-Горбунок” П. П. Ершова)

При желании можно проследить корни этого сюжета. На Руси любили жития святых и хорошо их знали. А там, среди описаний мучений, которым подвергали первых христиан, достаточно часто встречаются упоминания о том, что их кидали в кипящие сосуды, и им это не вредило... Сказка говорит о том же, только другим языком. Котел – это образ ада, куда неизбежно приводит неуемная похоть. Понятно, что желаниям человека нет конца и удовлетворить их все невозможно. Рано или поздно все оканчивается порогом, перейдя который, человек оказывается либо “в злате-серебре”, либо “во тьме кромешной и скрежете зубовном”.

“Царь очень устарел и глазами обнищал, а слыхал, что за тридевять земель, в тридесятом царстве есть сад с молодильными яблоками и колодец с живой водой”(сказка “О молодильных яблоках и живой воде”). Молодильные яблоки – это мечта о вечной жизни. Но дело тут вовсе не в омоложении. Ведь не тот герой, кто за молодильными яблоками посылает, а тот, кто в конечном итоге добывает все: и Жар-птицу, и яблоки, и царевну.

“Долго ли ворон летал, коротко ли, принес он живой и мертвой воды. Серый волк спрыснул мертвой водой раны Ивану-царевичу, раны зажили; спрыснул его живой водой – Иван-царевич ожил”. (сказка “Иван-царевич и серый волк”). Этот сюжет явно перекликается с православным праздником в честь иконы Божией Матери “Живоносный Источник”, который отмечается вскоре после Пасхи – в пятницу Светлой седмицы. История его появления связана с чудесным исцелением слепца, которое произошло в пятом веке у источника близ Константинополя. Кстати, в былинах монаха издревле символизировал ворон. Так что Иван-царевич оживает по воле Божией, просто мысль о том, что все в мире происходит по Его воле, сказка облекает в иносказательную форму.

Специальных исследований образов, связанных с продлением жизни или омоложением, в языческом фольклоре дохристианской Руси не проводилось, но я полагаю, что эти сюжеты, скорее всего, там были. Ведь культура народа не прерывается, она наследует все накопленное веками, но потом переосмысливает это наследие. Поэтому я считаю вполне корректным искать в русском фольклоре христианские корни и образы.

Иван-царевич – традиционный герой русских сказок. Некоторые исследователи связывают его с образом святого благоверного князя. А другой популярный персонаж – Иванушка-дурачок – явно напоминает блаженного, Христа ради юродивого. Действительно, почему дурак оказывается героем? Да потому, что на самом деле он самый умный, но умный не житейским умом. Он умудрен божественной премудростью, и действует не так, как подсказывает житейский опыт, а так, как Богу угодно. Поэтому в глазах окружающих он – дурак.

Часто в русских сказках сюжет завязывается вокруг исполнения той или иной заповеди. Например, послал отец своих детей вора изловить: один проспал, другой проспал, да еще и обманул. То есть, все начинается с нарушения заповеди “почитай отца твоего и мать твою”. И только тот, кто поступил по заповеди, в результате добывает и коня, и царевну, и царство.

Но фольклор всегда отражает свое время. В каком-то смысле мультфильмы – это современный фольклор. И если с этой точки зрения проанализировать хотя бы популярных “Бременских музыкантов”, на первый взгляд, воспевающих любовь и свободу, то окажется что, по большому счету, сюжетная линия строится вокруг того, что дочь нарушает заповедь Божию, бросает отца и уезжает с первым встречным. И ни раскаяния, ни расплаты за этим не следует. То есть происходит подмена понятий. Современный фольклор отличается от древнерусского, прежде всего, тем, что исходит из совершенно других категорий, и предлагает иную программу действий.

Раньше человека волновало не столько продление жизни, сколько посмертная участь души. Эта тема присутствовала в русских народных сказках и в языческие времена. С приходом Православия она была переосмыслена, и в иносказательной форме передаваясь из поколения в поколение, дошла до наших дней. Но к сожалению, современному человеку все труднее верно воспринимать и истолковвывать те образы, которые еще 150 лет назад были понятны каждому ребенку.

Врач:

Омоложение: надежды не оправдались. Пока?

Говоря о культе молодости, невозможно обойти столь популярную в последнее время тему стволовых клеток. Наберите в Яндексе слово “омоложение” – и первые двенадцать найденных по этому запросу Интернет-сайтов будут посвящены волшебным перспективам применения стволовых клеток и перечислению компаний, предлагающих пройти с их помощью курс омоложения организма. Возможно ли действительно омолодить человеческий организм и существуют ли серьезные научные разработки в этой области? С этим вопросом мы обратились к академику РАН, главному редактору жрнала “Цитология”, президенту Общества клеточной биологии Николаю Николаевичу НИКОЛЬСКОМУ. Правда, он сразу предупредил, что он атеист, и спрашивать его о чем-либо, касающемся Православия, бессмысленно, но согласился поговорить о том, насколько научно обоснованны обещания вернуть человеку молодость.

Человечество всегда волновали вопросы омоложения и продления жизни, но их обсуждение происходило на разных уровнях. Каждый раз на новом витке развития науки возникали и возникают новые надежды (люди всегда надеются на чудо), которые порой используются недобросовестными людьми в корыстных целях. Но никогда не надо обещать чуда, наука – это, как правило, медленно развивающийся процесс, хотя бывают и взлеты. И всетаки большинство достижений – результат работы коллективов разных лабораторий по всему миру. Хотя порой лавры достаются кому-то одному.

Много лет назад я шел в науку как физиолог, мне хотелось заниматься тайнами мозга, но за время своей научной карьеры сменил несколько областей знаний и последние пять-шесть лет активно занимаюсь стволовыми клетками. В возможность омоложения с их помощью я не верю и не стал бы применять этот способ на себе или своих близких. А известные люди, которые с экрана телевизора рассказывают об использовании препаратов, изготовленных из стволовых клеток, и их замечательном эффекте, вызывают у меня подозрение, не вложили ли они в этот бизнес свои средства.

Безусловно, исследования стволовых клеток важны и перспективны, но возможность применять их для омоложения организма, думаю, маловероятна. Я считаю, что разговоры об этом ведутся зачастую исключительно в рекламных целях. На самом деле, основные значимые направления использования стволовых клеток: сохранение здоровья, стимуляция регулятивных процессов, восстановление поврежденных клеток и тканей.

Однако чрезмерный ажиотаж вокруг этой темы приводит к тому, что эмбриональными стволовыми клетками часто называют фетальные клетки, добытые из абортивного материала. И их предлагают использовать для омоложения организма, лечения инсультов и других заболеваний. Грубо говоря, берется клеточная смесь, иногда даже без проверки на зараженность вирусами, и вводится подкожной инъекцией в области живота. В этой смеси действительно может содержаться какой-то процент стволовых клеток, как и в костном мозге, и бывает, наблюдается положительный эффект, так как это некая стимуляция организма. Но ни с с омоложением, ни с научными перспективами в этой области она ничего общего не имеет. Более того, использование фетальных клеток из абортивного материала в большинстве стран запрещено. В том числе и у нас. Но недобросовестные люди продолжают раскручивать этот метод. В Петербурге такую инъекцию делают за 15 тысяч рублей, в Москве она стоит 15 тысяч долларов. А там, где начинают крутиться такие большие деньги, многим трудно сохранять научную добросовестность и врачебную этику.

С моей точки зрения, на данный момент развития науки никаких серьезных разработок, которые позволили бы говорить о возможности омоложения человеческого организма, не существует. Но это мое личное мнение, возможно, есть и другие.

Если у человека износился какой-либо орган, гипотетически его возможно восстановить, но это не будет омоложением организма. Можно говорить о восстановлении каких-то функций или поврежденных участков организма, но превратить семидесятилетнего человека в сорокалетнего нельзя. Для этого потребуется заменить в нем буквально все. Правда, у каждого свой биологический возраст, и определенное состояние организма может быть у одного в сорок, а у другого – в шестьдесят лет. Конечно, можно помочь человеку поддержать организм в рабочем состоянии, но вернуть утраченное, былую молодость невозможно.

И все-таки омоложение – вечная тема. Это тема надежд. И о ней говорили и будут говорить всегда, потому что здесь происходит столкновение интересов – и действительно жизненных, и политических, и морально-этических, и, как всегда, финансовых.

Библеист:

Старая молодость или молодая старость?

Многие думают, что Библия однозначно утверждает: старость в духовном отношении лучше молодости, молодой человек “по определению” незрелый и глупый, а старик, напротив, хорош уже в силу своего возраста. Между тем Священное Писание оценивает и молодость, и старость с точки зрения того, насколько молодой или старик смогли приобщиться Божественной истины и стать “мудрыми” – то есть не только теоретически знать, но научиться на практике соблюдать заповеди Божии. Об этом – комментарий священника Димитрия ЮРЕВИЧА, кандидата богословия, преподавателя Московской духовной академии.

То, что старость не является гарантом мудрости, отчетливо звучит во Псалме: “Я стал разумнее всех учителей моих, ибо размышляю об откровениях Твоих. Я сведущ более старцев, ибо повеления Твои храню” (Псалтирь, 117:99–100). Соломон, вступая на царство, осознает себя “отроком малым” (3-я Книга Царств, 3:7), однако он испрашивает у Господа не долгой жизни, не богатства или славы, не отмщения врагам, а “сердце разумное –... что-бы различать добро и зло”, чтобы праведно управлять народом Израилевым.

Именно в произведениях Соломона ценность и молодости, и старости измеряется житейской мудростью. Например: “лучше бедный, но умный юноша, нежели старый, но неразумный царь...” (Екклесиаст, 4:13–14). При исполнении этого условия – приобретения мудрости - Писание Ветхого Завета в качестве блага и дара Божия называет “долготу дней”, то есть достижение почтенного возраста. Поэтому к пожилым людям из народа Израилева уже закон Моисеев предписывает уважительное отношение: “пред лицом седого вставай и почти лицо старца” (Книга Левит, 19:32). Более того, уже при Моисее вводится институт старейшин, который в различных формах существует и в последующее библейское время – собрание особых лиц в зрелом возрасте, которые являлись живыми носителями мудрости и потому принимали участие в общественных делах.

Однако ни старость, ни долгоденствие сами по себе не являются гарантом праведности человека: увы, именно в старости смогли склонить иноземные языческие жены мудрейшего Соломона к идолопоклонству (3-я Книга Царств, 11:4).

Но это Ветхий Завет – а что же Новый? Там мы видим, что различия между молодым и старым возрастом умаляются перед верой в Иисуса Христа и даже возможной необходимостью отдать жизнь за Него. Величайший из “рожденных женами” – святой Иоанн Креститель – претерпевает мученическую кончину за истину в молодом возрасте, а “старейшины” народа Израилева вместе с первосвященниками идут арестовывать Иисуса, и вместе с книжниками – лжесвидетельствуют на Него перед Каиафой. Вместе с тем регулярная жизнь ранней Церкви, так же, как и в Ветхом Завете, среди верных своих членов отдает предпочтение достигшим зрелых лет. Именно словом “старейшина” (по-гречески – “пресвитер”) начинают называть тех, кто через особое благодатное действие “рукоположения” был удостоен апостолами служения Таин Церкви – то есть тех, кого сейчас мы привычно называем священниками.