http://blagovest-info.ru/index.php?ss=2&s=7&id=99475

Рассказы матушки Елены Куртовой

Протоиерей Георгий и матушка Елена Куртовы с мироточивой Гавайской иконой Божьей Матери

Как моя бабушка пыталась угостить митрополита Филарета куриным бульоном

Как-то, когда я была ещё маленькой, к нам в гости приехал митрополит Филарет (Вознесенский), третий Первоиерарх РПЦЗ. Нужно сказать, что мои родители и мы, три их дочери, были прихожанами Серафимовского храма в предместье Нью-Йорка, Си-Клиффе. Папа несколько лет трудился старостой храма, мама активно участвовала в приходской жизни, мы с сёстрами пели на клиросе.

Так вот, у папы имелась парусная лодка, и как-то он пригласил владыку покататься на этой лодке. Они вместе решили немного отдохнуть и половить рыбу.

Не помню, поймали они эту рыбу или нет, видимо, не поймали, поскольку бабушка по их возвращении решила угостить митрополита не ухой, а куриным бульоном. Владыка Филарет был строгим аскетом и вежливо  отказался: «Простите, мяса не ем...» На что бабушка ответила: «Да-да, я знаю, что монахи не едят мяса, но ведь я курицу из бульона вынула…»

Мощи владыки оказались нетленными

Владыка Филарет (Вознесенский; 1903–1985) был молитвенник, любвеообильный архипастырь и наставник. Мы несколько раз ездили в Синод, и он там часто беседовал с молодежью. Мог и пошутить, и молодые к нему очень тянулись. Помню, как он на кружке для молодежи раздувал самовар сапогом.

Митрополит Филарет нёс тяжёлое бремя Первоиерарха РПЦЗ в течение 21 года. При нём были прославлены такие угодники Божии, как святой и праведный Иоанн Кронштадтский, преподобный Герман Аляскинский, святая блаженная Ксения Петербургская, святые новомученики и исповедники Российские и святые царственные мученики.

Все эти святые угодники Божии были прославлены Русской Православной Церковью Заграницей за десятилетия до того, как их прославили в России.

Владыка Филарет отошёл ко Господу в 1985 году, на праздник Архистратига Божия Михаила, а в 1998 году его останки решили перенести из крипты кладбищенского храма в новую крипту под алтарем Свято-Троицкого собора в Джорданвилле.

Мощи владыки оказались нетленными, светлыми, сохранились волосы, борода, даже покровцы были ослепительно белыми. Существуют документально зафиксированные свидетельства о чудесных исцелениях и избавлениях от скорбных обстояний по молитвенной помощи владыки Филарета после его кончины.

Владыка Аверкий (Таушев) был особенным человеком

Мы с сестрами очень любили архиепископа Аверкия (Таушева) (1906–1976), нам всегда очень хотелось хотя бы просто побыть рядом с ним. Он тогда был настоятелем Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле, иногда приезжал к нам на приход и к нашей крестной, которая была его духовным чадом.

Владыка был особенным человеком, даже мы, дети, понимали это. У него были такие лучистые глаза... Когда он служил, каждое его движение было царственным, ни одного лишнего. Говорил замечательные проповеди, которые проникали прямо в сердце.

Он был духовным человеком – молитвенником, серьёзным, сосредоточенным. Помню, как владыка Аверкий сидел за столом в гостях у моей крестной, и вокруг все разговаривали, а он был углублен в молитву даже среди житейского шума. И в то же время от него исходила такая любовь!

Как-то мы узнали, что на Пасху он будет у моей крестной, и тоже пришли к ней. Играла пластинка и звучала песня «Россия – Родина моя». Я посмотрела на владыку Аверкия – и увидела на его глазах слёзы. Он очень переживал. Ему тогда было уже за семьдесят лет.

«Но я их благословил»

Очень любили мы митрополита Лавра (1928–2008) – мы знали его ещё архимандритом. Он был очень обаятельным человеком, к нему все тянулись, особенно дети. Я впервые его увидела, когда мне было лет десять, и запомнила, каким он был добрым и обаятельным, какой удивительный душевный мир и любовь Христова исходили от него. В 1967 году я была на его хиротонии во епископа Манхэттенского.

Помню, как мы, три сестрички, едем с мамой в автомобиле, а с нами – владыка Лавр и его келейник. И едем мы к владыке Аверкию (Таушеву), а он идет к нам на встречу по дороге – весь в белом, с посохом в руках.

Мы остановились, чтобы его подвезти. И он говорит нам: «Мимо меня сейчас проехала машина, и сидящие в ней молодые люди показали мне какой-то знак двумя пальцами».

Нужно сказать, что, когда была война во Вьетнаме, американские хиппи показывали этот знак как символ мира: «peace». Они, увидев владыку в длинном белом облачении, видимо, приняли его за какого-то гуру. Но владыка Аверкий был так далек от политики и от всего житейского, от современной популярной культуры Америки, что, конечно, этот знак не понял.

Он сказал нам: «Я не понял, что они мне такое показывали, но я этих молодых людей благословил».

Строг к самому себе и снисходителен к окружающим

Настоятелем нашего Серафимовского храма в предместье Нью-Йорка, Си-Клиффе, был замечательный батюшка, протоиерей Митрофан Зноско-Боровский (1909–2002). У него была очень интересная и сложная судьба, много скорбей. Его отец был священником, в семье росли 16 детей, но семеро умерли в детском возрасте. Когда отцу Митрофану было всего девять, от тифа умерла его мама, и его воспитывала старшая сестра Ольга.

В юности он учился в Белградском университете на факультете богословия, где подружился с иеромонахом Иоанном (Максимовичем) – будущим святителем Иоанном Шанхайским. Их духовная и дружеская связь продолжалась до самой блаженной кончины святителя. После войны отец Митрофан служил в храме в лагере для перемещенных лиц Менхегоф, а потом одиннадцать лет трудился настоятелем Успенского храма в Касабланке, Марокко.

Он стал настоятелем нашего храма в 1959 году и служил у нас очень долго – 43 года, а когда овдовел, принял монашеский постриг и был хиротонисан во епископа Бостонского. Многие годы безвозмездно преподавал в семинарии в Джорданвилле.

Отец Митрофан был всегда строг к самому себе и ласков, снисходителен к окружающим, он постоянно посещал своих больных прихожан, ездил к ним и домой, и в больницу. Обычно приходил в храм задолго до начала литургии, чтобы успеть помянуть поименно всех своих пасомых. Он отошёл ко Господу в возрасте 92 лет.

Когда мы с сестрами были маленькими, отец Митрофан часто приезжал к нам в гости: он всегда очень заботился о том, как живет наша молодая семья и другие его прихожане. Помню, как-то он приехал с крещенской водой, служил у нас в квартире молебен, окроплял комнаты, а мы с сестричками срочно запихивали под кровати неприбранные игрушки и одежду, чтобы он не увидел беспорядка.

Отец Митрофан очень заботился о детях, любил, чтобы на приходе на Рождество ставили елку, сам с нами водил хороводы, даже играл в «кошки-мышки».

Времена не выбирают, или Несколько слов о бабушке

Нашей духовной наставницей была и наша бабушка. Помню, как мы с сестричкой стали излишне строго поститься, и она сказала нам: «Вы должны хорошо обращаться с окружающими вас людьми и друг с другом. Если вы будете строго поститься, но при этом ссориться и ругаться, вы уподобитесь фарисеям».

Наша бабушка, Варвара Дмитриевна Малинникова (урожденная Мартьянова), родилась в Хабаровске в 1898 году, прожила долгую жизнь, полную скорбей и испытаний, и отошла ко Господу в 1983 году.

Она помнила, как любили кадеты Хабаровского корпуса ее отца, потомственного дворянина, царского полковника Дмитрия Павловича Мартьянова, как учил он кадет наукам, а также другим премудростям жизни: разводить сад и ухаживать за пчелами, переплетать книги и чинить обувь. Помнила, как жили они в Хабаровске при царе, как радовались Рождеству и Пасхе.

Помнила бабушка, как большевики арестовали офицеров – воспитателей кадет, и ее любимого отца в том числе. Как выводили их группами на расстрел, начиная с самых юных, а ее уже немолодой отец ждал своей очереди. Как в город вошли белые, и казнь была остановлена. Помнила бабушка и путь беженцев из Владивостока в Шанхай, а оттуда в Сербию, годы страшной войны, бомбежки и лагерь для перемещенных лиц в Австрии.

Бабушка была очень щепетильна, не любила утруждать других людей, а сама всегда обо всех заботилась. Чудесно готовила, была очень хлебосольной, всегда у нее имелись в холодильнике пельмени, чтобы угощать гостей. Рассказывала, что учил ее готовить еще в начале XX века повар-китаец, который жил в их семье. У них жили и денщик, и няня с дочкой, и воспитанница Августа. Мартьяновы относились к ним как к членам семьи.

Долг платежом красен

Прадедушка и прабабушка взяли Августу на воспитание, растили как родную и дали ей образование. Девочка выросла, вышла замуж за инженера-изобретателя, генерал-майора Российской императорской армии Силуана Фемистокловича Балдина (1870–1961) и жила с ним с 1926 года в Америке.

Когда она узнала, что бабушка со своей семьей бедствуют после войны в лагере для перемещенных лиц в Австрии, то выслала им приглашение для переезда с гарантией, что они с мужем будут материально поддерживать новоприбывших. (прадедушка, 1864 года рождения, отошёл ко Господу в Сербии в 1927 году, а прабабушка – в 1941 году).

В январе 1951 года мои бабушка, дедушка и 15-летняя мама Мира выехали в Америку. Первое время они жили в доме у тети Августы и ее мужа. Я помню тетю Агу (так мы ее называли) – добрую, седую женщину. Когда я была ребенком, она – уже старушкой. Вот так мои бабушка и дедушка оказались в Америке.

Дважды всё потеряв, начинаешь так мало ценить материальное…

У бабушки никогда не имелось лишнего платья, и она не хотела покупать ничего, кроме самого необходимого для жизни. Была очень аскетична.

Говорила: «В Хабаровске у моей семьи был дом и сад вокруг него. Мы всё это оставили, уезжая под страхом смерти в эмиграцию. Затем у меня опять появился свой дом – уже в Сербии. И я снова развела цветник и ухаживала за садом, но снова потеряла всё в войну. Дважды всё потеряв, начинаешь так мало ценить материальное…»

Бабушка была очень жертвенным человеком. Ещё в годы Гражданской войны она, юная девочка, пошла учиться на курсы сестер милосердия, хотя жутко боялась крови. Окончив курсы, стала работать не в привилегированной больнице, а в бесплатной, где лечили раненых каппелевцев.

Бабушка не любила принимать подарки, говорила, что ей ничего не нужно. Единственное, что она принимала, – был одеколон «Ландыш» фирмы «Кати». Она брала его с какой-то детской радостью – он напоминал ей ее любимого папу.

Как преподобный Серафим взял мою семью под своё покровительство

 Приехав в Америку к бывшей воспитаннице её родителей, бабушка работала не покладая рук, не гнушалась никаким трудом. Любила читать, особенно «Войну и мир» и перечитывала её несколько раз. Помню, мы зайдём к ней в комнату, ей было уже под восемьдесят, а она читает «Войну и мир».

Бабушка была глубоко верующим человеком, очень почитала преподобного Серафима Саровского, блаженную Ксению Петербургскую. Интересно, что мои мама, папа и мы, сёстры, были прихожанами Серафимовского храма, а сейчас мой муж, протоиерей Георгий Куртов, – настоятель Серафимовского храма, словно святой взял нас под свое покровительство.

Бабушка вспоминала как-то, что дедушка в начале их семейной жизни, ещё в Югославии, много курил. Ему во сне явился преподобный Серафим и запретил это делать, после чего дедушка больше никогда в жизни не курил.

Серафимовский храм в Си-Клиффе

Господь нас не оставил

Я окончила биологический факультет университета, изучала естественные науки. На последнем курсе университета решила поучиться дополнительно в Вермонте по программе магистра (русский язык и литература). На этих курсах я познакомилась со своим будущим мужем, протоиереем Георгием Куртовым, который на тот момент заканчивал духовную семинарию в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле и тоже решил поучиться дополнительно.

В 1978 году мы поженились, отец Георгий был рукоположен в диакона. Три года он служил диаконом и совмещал это служение с работой техником: мастерил деревянные макеты деталей вагонов, которые потом изготавливались из железа. В Америке многие клирики совмещают служение со светской работой, поскольку приходы бывают небольшими и не всегда могут содержать семьи священников и диаконов. У нас родились наши первые детки: Ксения и Миша.

Потом в этой отрасли начался кризис, и отца Георгия как самого молодого уволили одним из первых. Но Господь нас не оставил.

На следующий день после прославления святых новомучеников и исповедников Российских, 2 ноября 1981 года, архиепископ Западно-Американский и Сан-Францисский Антоний (Медведев) (1908–2000) рукоположил отца Георгия в священники в Синодальном соборе Знамения Божией Матери в Нью-Йорке. И тогда моего батюшку пригласили служить в Богородице-Владимирский женский монастырь в Сан-Франциско.

Богородице-Владимирский женский монастырь

Это был один из первых православных монастырей Америки, сестры основали его ещё в России, затем бежали от большевиков в Харбин, а оттуда – в Шанхай.

Первая игумения монастыря, матушка Руфина (Кокорева) (1872–1937), была прозорливая старица и подвижница, после её блаженной кончины игуменией обители стала её духовная дочь, матушка Ариадна (Мичурина) (1900–1996). Матушка Ариадна и сестры обители прошли путь со святителем Иоанном Шанхайским из Шанхая на тропический филиппинский остров Тубабао и, наконец, в Сан-Франциско.

Матушка Ариадна пригласила отца Георгия служить в свою обитель, и в декабре 1981 года мы на автомобиле с двумя маленькими детьми, двухлетней Ксенией и годовалым Мишей, отправились через всю Америку в Сан-Франциско. Приехали вечером в канун святой великомученицы Варвары и первым делом направились к епархиальному архиерею. Владыка Антоний нас принял с отцовской любовью и благословил ехать к игуменье Ариадне, которая с нетерпением нас ждала.

Игумения Ариадна, архиепископ Антоний, игумен Кирилл, отец Георгий Куртов и наши дочери

Приехав в монастырь и познакомившись с игуменией, мы приложились к обновлённому Владимирскому образу Пресвятой Богородицы – самой большой монастырской святыне. Эта икона обновилась в 1925 году в Харбине прямо в руках у матушки Руфины на глазах у всех сестёр и паломников. Надо сказать, что в монастыре праздник Владимирской иконы Божьей Матери отмечался три раза в году. Главный из них праздновался 8 сентября.

Матушка Ариадна благословила своей помощнице, монахине Евгении, подвезти нас к дому, в котором нам суждено было жить следующие 17 лет. Большой дом с тремя спальнями превзошёл все наши ожидания. Матушка Ариадна также купила нарядную одежду нашим деткам. Казавшаяся на первый взгляд строгой, матушка игумения любила баловать детей подарками и конфетами.

Она почти сразу определила меня в монастырский хор, и я все эти 17 лет помогала петь и читать. Дочки наши «выросли» на клиросе, а сыновья, по настоянию матушки игумении, пошли прислуживать в совсем раннем возрасте. Благодаря добрым и терпеливым наставлениям монахинь, девочки многому научились: с младенчества знали, когда можно и нельзя тушить свечи, как поправлять лампады с маслом и многое другое.

В монастыре часто бывали праздники, на которые съезжались паломники. После службы всегда была трапеза. Матушка любила угощать. На Пасху и Рождество монахини с батюшкой ездили навещать и поздравлять прихожан.

Помощь преподобного Серафима

После кончины матушки Ариадны у нас сложились трудные обстоятельства, мне было тяжело, хотелось каких-то перемен в жизни. В монастыре находилась очень красивая большая икона преподобного Серафима. Я молилась перед этой иконой и просила святого: «Преподобный Серафим, помоги, пожалуйста, чтобы всё управилось!»

И словно в ответ на молитву в 1998 году отца Георгия назначили настоятелем храма в честь преподобного Серафима Саровского в небольшом калифорнийском городе Монтерее.

Интересно, что старые прихожане, которые были в приходе с самого начала, рассказывали нам, как в 50-е годы при строительстве храма они раздумывали, в честь кого его освятить: в честь Пресвятой Богородицы, святителя Николая или преподобного Серафима Саровского...

И тогда первый настоятель храма, протоиерей Григорий Кравчина, увидел в алтаре преподобного Серафима. Отец Григорий был священником высокой духовной жизни и служил в нашем приходе 38 лет – с 1950 по 1988 год. Он жил километра за три до храма и ездил туда на велосипеде.

И вот тогда, в 1950 году, он как-то поехал в храм, который сам закрывал и хорошо знал, что там никого нет. Приехал и увидел: в алтаре горит свет. А он точно помнил, что свет выключал. И отцу Григорию было такое духовное видение: Царские врата раскрыты, и в алтаре служит преподобный Серафим Саровский. После этого храм освятили в честь преподобного Серафима.

Мой батюшка служит здесь уже двадцать три года. Я сама – регент, наши пятеро детей – сын Михаил и дочки Ксения, Анастасия, Елизавета, Иулиания – пока росли, пели на клиросе, а сын Георгий прислуживал в алтаре.

Сейчас наши дети уже взрослые, у них свои семьи, и у нас растут двадцать шесть внуков. В честь святых царственных страстотерпцев, которых мы очень почитаем, мы назвали одну из наших дочерей Анастасией, а нескольких внуков – Николаем, Ольгой, Татьяной, Марией, Алексеем.

Елена Куртова

Подготовила Ольга Рожнёва

Фото из архива Елены Куртовой, pravoslavie.ru

31 марта 2022

Источник: "Православие.ru"

Пять уроков ХХ века глазами верующих

Матушка Амвросия считала себя счастливой всегда, даже среди тяжелых испытаний

Война и мир святителя Николая Японского

• < Назад
• Вперёд >