- В Троице-Сергиевой Лавре я написал иконостасы приделов в крипте Успенского собора, а также немало других икон. Семь лет жил там. Хотя довольно быстро понял: столичный монастырь не для меня. Слишком шумно, люди толпятся - и так каждый день! Добро бы еще верующие, так в основном туристы - зеваки... Все это страшно отвлекало меня от работы, трудно было сосредоточиться. В конце концов я не выдержал и запросился домой - на более спокойную и милую сердцу Псковщину. Написал прошение патриарху.

Однако Святейший отпускать меня почему-то не захотел. Вместо этого направил восстанавливать Данилов монастырь. В 1983 году разоренную обитель вернули Церкви, и мы стали готовиться к празднованию 1000-летия Крещения Руси. Там я работал год, больше не смог - Москва не по мне, аляповатый город, до самых печенок достала... Написал второе прощение патриарху, и тогда Святейший меня, наконец, отпустил. Примерно через год меня пригласили во Владимирскую область, где я расписывал церковь святой Параскевы Пятницы. А затем вновь вернулся и работал уже совершенно спокойно в своем Псково-Печерском монастыре, где написал много разных икон.

-  Мало кто знает о вашей работе в подмосковном поселке Семхоз, где жил и трагически погиб Александр Мень. Вы сами вызвались расписывать храм во имя преподобного Сергия Радонежского, выстроенный на месте гибели священника?

- Меня пригласил отец Виктор, настоятель этого храма. Пришлось отложить уже начатые дела, но отказаться я, конечно, не мог. Александра Меня я с юности почитаю.

- Вы были знакомы?

- К сожалению, нет. Хотя я и жил буквально в пяти километрах от отца Александра - в Троице-Сергиевой Лавре, но с ним так ни разу не встретился. Зато его книги, например, серию "В поисках Пути, Истины и Жизни", читал с большим удовольствием. Книги издавались за границей и выходили под псевдонимом Эммануила Светлова. Они помогли мне точнее понять церковную жизнь, осознать свою роль в ней. Не все окружающие меня в то время монахи одобряли эти произведения, но я давно привык не ориентироваться на чужие вкусы.

- Но потом все-таки встретились с ним - храм "на крови" душа отца Александра наверняка посещает...

- Храм выстроен неподалеку от места, где 9 сентября 1990 года неизвестные до сих пор душегубы напали на отца Александра и нанесли ему смертельные раны... Это как только себе представишь - мороз по коже. Мне сразу захотелось сделать что-то особенное, и я придумал не совсем привычный для русских храмов иконостас. Древняя традиция - фрески на известняке. Берешь живой камень и кладёшь на него раствор. Живопись выполняется по сырой штукатурке. Весь фокус в том, что штукатурка впитывает краски часа четыре-пять, не больше, поэтому к моменту окончательного высыхания вся работа должна быть завершена. По мелочам еще что-то там допускается, но в целом икону нужно успеть написать. Цейтнот! Но ничего, я вроде справился - шесть икон написал за неделю. Кстати, использовался материал, специально привезенный из Пскова. Есть у нас там прекрасные известняки - долговечные, чистые по цвету... На мой взгляд, получилось то, что надо.

Изображение взято по ссылке http://stsl.ru:8080/media/iblock/a2f/img_2387_0.jpg

- Расскажите о своих работах в Мирожском монастыре.

- В общих чертах это выглядит так: в своих трудах я все время пытаюсь вернуться к истокам русского христианства. Вот и в Мирожском монастыре начал с храмового пространства: вместо привычного сегодня иконостаса реконструировал дрвнейшую форму невысокой каменной алтарной преграды. И расписал ее фресками в византийском стиле. С помощью итальянских архивов восстановил греческую литургию по древнейшим образцам...

Изображение взято по ссылке http://inpskov.ru/img/cache/734/1097x732/9.jpg

- Расскажите о Ваших зарубежных работах.

• < Назад
• Вперёд >