Эмико

– Ваша супруга – японка. Где и как вы с ней познакомились?

– Я был студентом Принстонского университета в штате Нью-Джерси, где изучал японский и китайский языки. Однажды преподаватель японского языка принес письмо от девушки из Японии, которая хотела переписываться со студентами из Америки, которые изучают японский язык. Я в то время уже переписывался с молодежью из Японии. Но когда профессор показал письмо, никто не отозвался на него ответить. Тогда я взял письмо, и мы с девушкой стали переписываться.

 Через год я получил стипендию, чтобы поехать изучать китайский в Тайваньский национальный университет в Тайбэе. Отправился я туда через Японию: из Нью-Йорка полетел сначала в Сан-Франциско, дальше – в Гонолулу и потом в Токио.

Внутренний голос сказал: «Ты с этим человеком проживешь всю жизнь». Спустя неделю после того, как мы впервые увиделись, я сделал ей предложение

Отец Анатолий и матушка Эмико в Санкт-Петербурге

В Токио я поселился в гостинице одной из протестантских организаций. Позвонил Эмико: пришла моя японочка, открыла калитку, а я смотрел из окна… Так мы впервые увидели друг друга, и не то, чтобы у меня внутри колокола зазвучали, ангелы запели, а внутренний голос сказал: «Ты с этим человеком проживешь всю жизнь». Это было в 1962 году. Спустя неделю после того, как мы впервые увиделись, я сделал ей предложение.

Вскоре я вылетел из Токио на Тайвань – учиться.

Моя мама тоже начала по-английски переписываться с моей будущей женой. В Сан-Франциско Эмико приехала из Йокогамы в мае 1964 года. Мама специально прилетела из Торонто, чтобы встретить ее в порту.

 Венчались мы в Троицкой церкви в Торонто в 1962 году в день святых апостолов Петра и Павла. Венчал нас архиепископ Монреальский и Восточно-Канадский Виталий (Устинов), будущий Первоиерарх Зарубежной Церкви. Он же ее крестил за день до венчания с именем Емилия.

Когда мы поженились, Эмико решила, что японцам будет интересно узнать о русских иммигрантах и перевела на японский язык ее с моей мамой переписку. Книга вышла под названием – «Завтрашней маме с любовью». На обложке – фото нашего венчания.

Когда мы только поженились, все думали, что Эмико – моя младшая сестра. Мама, бывало, даже сердилась и говорила, что это ее невестка.

Вскоре мы уехали из Торонто и начали нашу новую жизнь в Беркли, где я продолжил обучение для получения докторской степени на кафедре лингвистики в Калифорнийском университете. В 1965 году родился наш старший сын Николай.

На «райских островах»

 В 1968 году мы переехали в Гонолулу, где я начал преподавать лингвистику в Гавайском университете. Отец два года назад скончался, и мама вскоре приехала к нам.

В первые дни на Гавайях мы провезли ее вдоль побережья острова Оаху. Она была в восторге: от первозданных горных вершин, нетронутых человеческой цивилизацией, от Тихого океана, который на Гавайях всегда полупрозрачно-голубой. Мама не могла не воскликнуть: «Мы на другой планете!» Неслучайно еще русские миссионеры называли Гавайи «райскими островами».

Сразу по приезде мама дала объявления и начала преподавать русский и французский языки и собрала вокруг себя целый кружок замечательных студентов, среди которых был и греческий священник, и судья окружного суда в Гонолулу.

У нас в то время было уже двое сыновей – Николай и Андрей. Мама много времени проводила с внуками, разговаривала с ними только по-русски в надежде, что однажды этот язык им пригодится. И была права. Николай женился на русской девушке из Санкт-Петербурга, а Андрею русский пригодился при получении степени по клинической психологии.

– На каком языке вы в основном говорите в семье?

– Чаще всего на английском. Иногда говорим по-японски, иногда – по-русски. Эмико старалась изучать русский, но японцам все-таки сложно говорить по-русски.

– Вы нашли православный храм на острове?

– Когда мы приехали в Гонолулу, там не было русского православного храма, и мы начали ходить в приход греческого храма святых Константина и Елены. Когда мы обосновались на Оаху, на остров как раз приехал постоянный греческий священник.

Греческая община была довольно богатая. Мои дети прислуживали в алтаре, а я стал петь в хоре, потому что знал древнегреческий язык благодаря нашему преподавателю латинского в канадской гимназии, который преподавал желающим и древнегреческий.

Так мы много лет ходили в греческую церковь. Мама обучала невестку православной вере и русской культуре. В храм мама ходила в черном классическом платье с нитью жемчужных бус.

Потом к нам стали ездить русские священники Русской Зарубежной Церкви из Калифорнии – протоиереи Сергий Котар и Стефан Павленко. Сначала они служили в квартирах, а потом мы стали арендовать на время служб помещение в англиканской церкви.

• < Назад
• Вперёд >