https://www.blagovest-info.ru/index.php?ss=2&s=7&id=104020

30 мая исполняется 100 лет со дня кончины Константина Розова – единственного священнослужителя в истории Русской Церкви, нареченного великим архидиаконом. Диакон Игорь Цуканов рассказывает о его жизни в статье, опубликованной в журнале «Фома» в 2019 году.

Московская публика специально захаживала в Успенский храм Кремля, чтобы посмотреть, как густой могучий бас отца Константина Розова заставляет дрожать и гаснуть огоньки свечей.

Будущий советский маршал Георгий Жуков, в ту пору еще ребенок, однажды написал: «Мы не любили бывать в церкви и всегда старались удрать оттуда под каким-либо предлогом.

Однако в Успенский собор ходили с удовольствием слушать великолепный Синодальный хор и специально протодиакона Розова, голос у него был как иерихонская труба…»

В 1921 году Константин Розов был наречен великим архидиаконом. Он единственный из священнослужителей Русской Православной Церкви за всю ее историю, кто был удостоен такого титула!

«Атеистов, в строгом смысле этого слова, нет»

Будущий великий архидиакон Константин Розов родился в селе Жданово Симбирской губернии (ныне Нижегородская область) 10 февраля 1874 года. Из шести детей священника местного храма протоиерея Василия Розова и его матушки Марии Хрисанфовны он был старшим.

Когда Косте исполнилось девять, семья осталась без отца. Мальчик пошел по отцовским стопам — отучился сперва в Алатырском духовном училище, потом в Симбирской духовной семинарии, а после его взяли псаломщиком в церковь Всех святых.

До сих пор сохранились тетрадки с семинарскими сочинениями Константина Розова, исписанные аккуратным почерком. Отметки их автор получал невысокие — чаще тройки, реже четверки.

Но обратите внимание на темы, которые давали провинциальным семинаристам! «Существование в мире атеистов не подрывает факта всеобщности религии в роде человеческом». «Христианский догмат о Пресвятой Троице и его значение для религиозно-нравственной жизни христианина». «Разбор главнейших оснований, приводимых римско-католическими богословами в пользу учения о непорочном зачатии Пресвятой Девы Марии». И с точки зрения сегодняшних школьников рассуждения «троечника» Розанова не такие уж были беспомощные. Вот, например, он пишет: «Атеистов, в строгом смысле этого слова, нет… Служение различного рода идеалам… а также их суеверия прямо показывают то, что религиозная жизнь у них только заглушена и подавлена». И в другом месте: «Отрицая существование Бога, атеист этим самым отрицает связность, стройность и законченность своего собственного знания».

В 22 года Константин женился — и появилась возможность ввести его в клир, что и было сделано в августе 1896 года. Местный епископ Никандр рукоположил его в диакона и направил служить в кафедральный Троицкий собор Симбирска.

Из Москвы в Петербург и обратно

Уже подростком Константин отличался редкой физической выносливостью (на спор переплывал Волгу) и поразительно сильным и глубоким голосом. Он мог взять такие низкие ноты и пропеть их так мощно, что в помещении гасли керосиновые лампы!

В Симбирске отец Константин прослужил диаконом около двух лет, одновременно преподавая Закон Божий в местном приходском училище. В 1898 году кто-то из приезжих москвичей обратил внимание на громкоголосого диакона и пригласил его в Москву.

Москва в то время считалась «певческим городом»: «каждый храм и церковь отличались не только своими проповедниками, но и слаженными хорами и голосистыми диаконами», — вспоминал певчий Синодального хора Успенского собора Московского Кремля Александр Петрович Смирнов. — Всё это культивировалось до уровня подлинного искусства».

Еще в детстве Константин Розов, видимо, бывал в Москве. Среди его писем сохранилась трогательная открыта, отправленная няне в Москву из Рязани. Очевидно, мальчик возвращался из Москвы в Симбирск и на остановке отправил ей послание: «Милая няня. Спасибо, что все уложила. Я в вагоне устроился хорошо, блох нет».

В Москве диакон Розов сразу встретился с будущим священномучеником Владимиром (Богоявленским). Тот как раз недавно был назначен митрополитом Московским и Коломенским. Он определил его в кафедральный собор Москвы — Храм Христа Спасителя. А еще через пять лет тот же владыка Владимир направил Розова, к тому времени уже протодиакона, в Большой Успенский собор московского Кремля. Это было самое почетное место: богослужения в Успенском соборе традиционно посещали, бывая в Москве, члены царской фамилии.

Прошло совсем немного времени, и отец Константин обратил на себя внимание императорской семьи. Государь Николай Александрович пожаловал ему золотые часы с цепочкой «из Кабинета Его Императорского Величества» и, по-видимому, выразил желание видеть Розова протодиаконом при соборе Зимнего дворца в Санкт-Петербурге — там как раз освободилась вакансия, вспоминает дочь отца Константина Людмила Розова. Молодому протодиакону предложили написать прошение на имя заведующего Придворным Духовенством, духовнику Их Императорских Величеств протопресвитеру Иоанну Янышеву, и он подчинился: «Имею честь покорнейше просить Ваше Высокопреподобие, не признаете ли возможным определить меня на открывшуюся вакансию протодиакона при Соборе Императорского Зимнего дворца». С месяц длилась официальная переписка, и вот Константин Розов переезжает в столицу Российской империи. Было ему в ту пору 30 лет.

Петербург того времени был городом светским и ярким, и священнослужители должны были волей-неволей соответствовать этому облику. А храма при Зимнем дворце это касалось тем более: служба здесь предполагала знание сложных правил этикета и многих других тонкостей. Все это скоро стало тяготить отца Константина, всего каких-то шесть лет назад еще служившего в Симбирске. Отбыв в столице два с половиной года, в 1907 году он решился обратиться к протоиерею Петру Благовещенскому (тот исполнял обязанности заведующего Придворным Духовенством) с просьбой уволить его с учетом «неподходящих климатических условий» и отпустить обратно в Москву. Просьба была удовлетворена, и в Успенском соборе вновь зазвучал ставший уже знаменитым бас.

• < Назад
• Вперёд >